Неточные совпадения
И, не взглянувши на прекрасный уголок, так поражавший всякого гостя-посетителя, не поклонившись праху своих родителей, по обычаю всех честолюбцев понесся он в Петербург, куда, как известно, стремится ото всех сторон России наша пылкая молодежь — служить,
блистать, выслуживаться или же просто схватывать вершки бесцветного, холодного как
лед, общественного обманчивого образованья.
И вот уже трещат морозы
И серебрятся средь полей…
(Читатель ждет уж рифмы розы;
На, вот возьми ее скорей!)
Опрятней модного паркета
Блистает речка,
льдом одета.
Мальчишек радостный народ
Коньками звучно режет
лед;
На красных лапках гусь тяжелый,
Задумав плыть по лону вод,
Ступает бережно на
лед,
Скользит и падает; веселый
Мелькает, вьется первый снег,
Звездами падая на брег.
Самгин видел, как разломились двери на балконе дворца,
блеснул лед стекол, и из них явилась знакомая фигурка царя под руку с высокой, белой дамой.
Дверь тихо отворилась, и явилась Ольга: он взглянул на нее и вдруг упал духом; радость его как в воду канула: Ольга как будто немного постарела. Бледна, но глаза
блестят; в замкнутых губах, во всякой черте таится внутренняя напряженная жизнь, окованная, точно
льдом, насильственным спокойствием и неподвижностью.
За последние четыре дня река хорошо замерзла.
Лед был ровный, гладкий и
блестел как зеркало. Вследствие образования донного
льда и во время ледостава вода в реке поднялась выше своего уровня и заполнила все протоки. Это позволило нам сокращать путь и идти напрямик, минуя извилины реки и такие места, где
лед стал торосом.
На дворе стреляет мороз; зеленоватый лунный свет смотрит сквозь узорные — во
льду — стекла окна, хорошо осветив доброе носатое лицо и зажигая темные глаза фосфорическим огнем. Шелковая головка, прикрыв волосы бабушки,
блестит, точно кованая, темное платье шевелится, струится с плеч, расстилаясь по полу.
Над провалившейся крышей бубновского дома ясно
блестел серп луны, точно собираясь жать мелкие, редкие звёзды. Лаяли собаки, что-то трещало и скрипело, а в тени амбара хрустнул
лёд и словно всхлипнули.
Эта жизнь — точно
лед над живыми волнами реки: он крепок, он
блестит, но в нем много грязи… много постыдного… нехорошего…
Илья исподлобья осматривал лавку. В корзинах со
льдом лежали огромные сомы и осетры, на полках были сложены сушёные судаки, сазаны, и всюду
блестели жестяные коробки. Густой запах тузлука стоял в воздухе, в лавке было душно, тесно. На полу в больших чанах плавала живая рыба — стерляди, налимы, окуни, язи. Но одна небольшая щука дерзко металась в воде, толкала других рыб и сильными ударами хвоста разбрызгивала воду на пол. Илье стало жалко её.
По улице метался сырой ветер, тени облаков ползали по земле, как бы желая вытереть лужи, на минуту выглядывала луна, и вода в лужах, покрытая тонким
льдом,
блестела медью. В этот год зима упрямо не уступала место весне; ещё вчера густо падал снег.
По каналам, что летом зловонны,
Блещет лед, ожидая коньков,
Серебром отливают колонны,
Орнаменты ворот и мостов...